Академик Вокс Пол Стюарт, Крис Риддел

Каменная голова.

лут волновался. Его любимый профессор Олквикс Венвакс будет рядом. Он не видел старика с начала погрузки.

Баржа накренилась, они подплывали к выходу из канализации. Четыре баржи Центрального Книгохранилища уже миновали сточную трубу, и теперь их подхватило сильное течение Краевой Реки. Плут различал фигурки гребцов: пытаясь подняться вверх по реке, они взмахивали веслами, отчаянно борясь с течением, но баржи раскачивались на волнах, как поплавки. Порывом ветра баржу Плута тряхнуло, посудина дала крен, и грузы поползли на одну сторону, обшивка угрожающе затрещала. Плута окатило с головы до ног.

— Режьте сеть над кабинками-читальнями! — перекрывая рев воды, крикнул капитан.

Библиотекари ножами перерезали сеть, и летучие кабинки устремились ввысь, как воздушные шары. Судно выпрямилось. Библиотекари опять сели на весла, и баржа, развернувшись, поползла вверх по течению под аккомпанемент грозных команд капитана.

— И — раз! И — два! — кричал он. — Десять градусов лево руля! И — раз! И — два! Налегли, ребята!

Медленно, но верно баржа с Плутом на борту поднималась вверх по Краевой Реке, замыкая флотилию. Плыть было тяжело из-за сильного встречного течения и лобового ветра, сносившего висячие кабинки-читальни и грозившего утащить неповоротливую громаду к самому Краю, где река превращалась в крутой водопад.

— И — раз! И — два! Быстрее! Еще быстрее! — продолжал подбадривать команду капитан.

Плут огляделся. На другом берегу горели огни. Флотилия держалась середины реки, где вода была глубже: никому не хотелось сесть на мель. Далеко-далеко маячили величественные башни Ворот у Дороги через Великую Топь. Плут почувствовал, что кто-то положил руку ему на плечо. Обернувшись, он увидел рядом Верховного Академика.

— Здесь свободно? — поинтересовался он. — Ты не против, если я сяду рядом?

— Вообще-то это место Олквикса, — ответил Плут. — Правда, я не видел его с тех самых пор, как мы сели на борт.

Каулквейп опечалился:

— Этого-то я и боялся, мальчик мой.

— Чего этого? — спросил Плут.

— Он не смог заставить себя покинуть свою любимую библиотеку, — ответил Каулквейп.

— Значит, он остался там вопреки всему? — У Плута на глаза навернулись слезы.

— Да, несмотря на то что приближается роковой час, — сказал Каулквейп. — В одиннадцать гоблины будут в канализации. И шрайки тоже. Благодари небеса, что мы сумели вовремя убраться оттуда.

Оба стали вглядываться в предгрозовое небо. В неверном лунном свете, сгущаясь, вихрились и кружились зловещие тучи.

— Мы спасемся, да? — спросил юноша, поворачиваясь к Верховному Академику.

Библиотекари, кряхтя от напряжения, налегали на весла, слушаясь команд капитана. Каулквейп изучал небо.

— По расчетам Вокса — он сам показал мне свои записи — черная буря налетит ровно в одиннадцать.

У Плута тошнота подступила к горлу. Не от морской болезни — его одолевала тревога. Что-то сокровенное, чего он не мог высказать, терзало душу.

— Лучший облаковед из выпускников Школы 06лаковедения, — напомнил Каулквейп. — У Вокса был талант, он всегда был впереди всех. Если Вокс сказал в одиннадцать, значит, точно в одиннадцать.

— Налегай! Еще разик! Еще раз! — надрывался капитан.

— Башня Ночи, Дорога через Топь, Санктафраксов Лес... — Каулквейп обвел рукой горизонт, на котором вырисовывались силуэты зданий Нижнего Города. — Говори что хочешь про жирного негодяя, но он оставит свой след в истории. — Взгляд профессора упал на эмблему — свидетельство его высокого звания, и он рассеянно стал теребить свой нагрудный знак. — Я не знаю никого, кто мог бы сравниться с ним.

Теперь настала очередь Плута успокаивать старика. Юноша положил руку на плечо Верховного Академика.

— Не терзайте себя зря, профессор, — проговорил он. — Пусть Вокс оставит след в истории Нижнего Города, зато вы оставите след в людских сердцах. И я отлично знаю, что ценнее.

— Да благословят тебя Небеса, юноша! — воскликнул Каулквейп. — Когда я сидел в казематах Башни Ночи, я стал сомневаться в себе.

Плут потряс кулаком:

— Плевать я хотел на все изобретения! Башня Ночи — тьфу! Дорога через Топь — тьфу! — Юноша рассмеялся. — Санктафраксов Лес — тьфу! Младенец Вокса — тьфу!

Каулквейп переспросил:

— Младенец Вокса?

— Да, — хохотал Плут. — Его последнее изобретение — огромный шар, набитый желудями-кровавиками и пылефраксом.

— Пылефракс! — задохнулся Каулквейп, побелев как мел.

— Жуткая смесь, — сказал Плут. — По собственному опыту знаю. Когда я служил у Тестеры на кухне, у меня случилась неприятность: частица пылефракса случайно попала на каплю воды и — бабах! Взрыв был ужасный.

— Значит, он набил доверху весь шар пылефраксом, — слабым голосом проговорил Каулквейп. — О Небеса! Мне ясно. Огненные шары, Плут! Должно быть, один из них и сбил твой небоход. Вокс наверняка проводил испытания. — Голос академика потух. — Я не думал, что Вокс способен на такое! Он безумен! Совершенно безумен!

— Я... Я не понимаю... — с несчастным видом пробормотал Плут, испытывая чувство вины, внезапно накатившее на него. Он сам принимал участие в «кормлении младенца»! Что же он натворил?

— Разве ты не понимаешь, Плут? — спросил Каулквейп. — Если Воксов младенец, начиненный желудями дуба-кровососа и пылефраксом, взрывоопасен, как ты говоришь...

Плут согласно кивнул.

— Значит, его запуск может вызвать...

— Черную бурю... — прошептал Плут. Грозовые тучи надвигались: вдалеке прогремел гром. Высоко в небе кружил и кружил белый ворон.

— Так вот как он предсказал момент бури! — пробормотал Каулквейп. — Он всегда хотел быть повелителем стихий... Я оказался в дураках, Плут, ослепленный его расчетами и картами звездного неба...

— Вашей вины тут нет, — возразил Плут. — Виновен только я, потому что вовремя не распознал, насколько опасен Воксов младенец, и не предупредил вас...

— Нет, Плут, — ответил Каулквейп, вставая. — Как ты мог догадаться? До сих пор никому еще не удавалось прочесть мысли Вокса, а те, кто пытался узнать, что у него на уме, потерпели жестокую неудачу.

Каулквейп перегнулся пополам и, обхватив голову руками, испустил тихий стон.

— Что с вами, сэр? — испуганно спросил Плут. — Что такое?

Каулквейп поднял глаза. В лице его не было ни кровинки — Плут никогда не видел Верховного Академика в таком состоянии.

— Вокс потребовал, чтобы толстолапы отнесли его к воротам на Дорогу через Великую Топь к десяти часам, хотя буря разразится в одиннадцать. Я ни о чем таком не подумал, разглядывая его проклятые карты и выкладки, а теперь...

— А теперь нам известно, что он решил спровоцировать черную бурю, и мы, Библиотечные Ученые, сами согласились перенести его в безопасное место! — ужаснулся Плут.

— Да, — подтвердил Каулквейп, переводя взгляд с темного неба на быстрые воды Краевой Реки. — Его ничто не остановит: он запустит младенца, чтобы вызвать черную бурю, и уничтожит всех!

— У нас еще есть время, — мрачно возразил Плут. В голосе его звучал металл. — Я сорву запуск младенца, даже ценой своей жизни.

Юноша стремительно бросился к борту, сложив над головой руки для прыжка.

— Встретимся у ворот! — крикнул он. — Да помогут нам Земля и Небо!

— Нет, Плут! — гаркнул Каулквейп. — Вернись!

— Это мой долг! — ответил Плут, ныряя в бурные волны Краевой Реки.

Высоко над ним хрипло каркнул белый ворон и, сделав последний круг над водой, повернул к Нижнему Городу.

— Удачи тебе, мальчик!

Дрожащий старческий голос понесся над волнами вздыбленной реки, тогда как флотилия, борясь с течением, продолжала свой путь к воротам на Дорогу через Великую Топь.

Плуту оставалось полагаться только на удачу. Он поплыл к берегу, молясь, чтобы на сей раз ему не встретилась коварная илистая рыба. Через несколько минут он коснулся ногами дна, и ботинки сразу зачавкали, провалившись в затянутую ряской хлябь. Стараясь не волноваться, Плут на четвереньках пополз к суше и в полном изнеможении вылез из воды.

В последний раз бросив взгляд на уходящую флотилию, Плут встал на ноги и потащился вверх по осклизлому склону: вдали маячил рваный контур Дворца Статуй.

Он добрался до береговых домишек в сумерках и стремглав пустился по узенькой аллее. По его расчетам дворец находился где-то справа. Он резко свернул и выскочил на пустынную площадь. Пронесся под высокой аркой и, оказавшись на широком правительственном шоссе, вскрикнул от радости:

— Благодарение Небесам!

Перед ним во всем великолепии возвышался Дворец Статуй, купающийся в игре теней. Из окон лилось золотое сияние, четко обрисовывая и статуи на балконах, и памятники на постаментах вокруг стен. А сквозь стеклянный купол верхнего этажа, где располагался Зал Заседаний Лиги, бил мощный сноп огней, напоминающий раскаленную печную трубу на фоне мчавшейся в вихре армады грозовых облаков.

— Еще немного, — задыхаясь от бега, пробормотал Плут. — Еще чуть-чуть...

Добравшись до дворца, Плут взлетел по мраморным ступеням и принялся дубасить кулаками в тяжелые двери. Стук гулким эхом прокатился по зданию, и все стихло. Никто не вышел ему навстречу. Встречать посетителей было обязанностью Костоглота, и Плут догадался, что привратник наверху, в Зале Заседаний Лиги, подготавливает младенца к запуску.

Опрометью Плут обежал здание кругом, внимательно изучая стены. Одна из статуй первого этажа скособочилась и, отклонившись от перпендикуляра, лежала криво, упираясь источенной ветрами головой в глухую стену. Если каменная фигура не завалится прямо сейчас, ему удастся вскарабкаться по ней на балкон, а оттуда, прикинул Плут, будет совсем нетрудно найти путь к самому верху.

Статуя пошатнулась, как только Плут поставил на нее ногу. Фигура еле держалась на постаменте, а поверхность камня была скользкой. Юноша добрался до массивных колен, потом до пояса и, уцепившись за складки объемистого плаща, подтянулся на плечи изваяния. Он выбросил руки вперед, ухватился за стойки ограды и перелез через перила.

Как только Плут оказался на балконе, раздался страшный грохот: ноги у статуи подломились и массивное изваяние рухнуло на тротуар.

Отерев потный лоб, Плут перепрыгнул с балкона на статую, стоявшую справа, вскарабкался по ее могучему торсу и влез на узкий уступ над ее головой.

«Что ж, пока все удачно», — подумал юноша.

Разгоряченный и мокрый от пота, Плут остановился перевести дух на узеньком выступе. Мрак меж тем сгущался: черные клубы тумана кружили вокруг, и промозлый ветер, от которого немели пальцы, свистел в пустотах между каменными идолами.

До Зала Заседаний оставалось четыре этажа. Сименон Зинтакс. Фаркхар Армрайт. Эллерекс Эртклей. На табличках, прикрепленных у ног истуканов, были выведены их имена. Фигура с каменным долотом и резцом изображала Л индуса Ледбелла, некогда бригадира камнерезов. По ней Плут легко вскарабкался вверх. И тут случилось нечто ужасное.

Голова шевельнулась.

Плут с криком подпрыгнул, еле-еле взгромоздился на узкий уступ и глянул на памятник камнерезу. Сердце ушло в пятки: он увидел, как голова, отвалившись, летит вниз.

Тут что-то толкнуло его в спину. Холодное. Твердое... Кто-то хотел столкнуть его с уступа!

Плут уцепился за локоть ближайшего монумента и не успел опомниться, как каменная рука отвалилась. Потеряв равновесие и издав отчаянный вопль, Плут разжал пальцы и прильнул к стене.

Чтобы успокоить нервы, Плут глубоко вздохнул, оценивая, сколько ему еще осталось этажей и какие статуи выглядят понадежнее.

«Это не члены Лиги и не покойники, — уговаривал он сам себя, продолжая карабкаться вверх. — Это всего лишь статуи. Каменные идолы...»

Клубы тумана кружились в воздухе, от зловонного сероводорода в горле першило, глаза слезились. Перебросив тело через ограждение с резными стойками, Плут оказался на плоской крыше Зала Заседаний Лиги.

Он посмотрел сквозь прозрачную кровлю вниз. Весь зал был перед ним как на ладони: деревянная платформа, круглая подставка с колыбелью, на которой лежит шарообразный младенец... А где же Костоглот?

Плут торопливо обошел прозрачную сферу в поисках выбитого стекла. Через отверстие юноша увидел разгромленный стол, на котором лицом вверх валялась каменная голова. Плут отпрянул: на него застывшими глазами пялился сам Вокс Верликс.

Тут послышался сиплый голос привратника:

— Пора нашему птенчику вылететь из гнезда! Старик Костоглот все знает, и он не подведет своего хозяина. Никогда не подведет. Время настало. Десять часов.

Плут не отрываясь следил, как привратник подходит к колыбели и вставляет воронку в обшитый металлическим кожухом шар. Гоблин взял бутылку, отвернул пробку и приготовился вылить ее содержимое внутрь шара.

Плут закусил губу. Одна капля воды — и шар взлетит!

— Нет! — закричал Плут, прыгая сквозь переплет, в котором торчали осколки стекла. Кувыркаясь и дрыгая ногами в воздухе, он тяжело шлепнулся на расхлябанный стол.

Костоглот, зарычав, обернулся. Сжимая горлышко бутылки, он другой рукой вытащил нож.

— Кто осмелился помешать старику Костоглоту? — взревел привратник. — А, это ты, кухонный раб? — Костоглот прищурился.

Нагнувшись, Плут схватил каменную глыбу, валявшуюся у него под ногами.

— Сейчас же брось бутылку, Костоглот! Костоглот, помедлив, направился к воронке. Плут с неимоверным усилием запустил в привратника каменной головой. Раздался удар: голова Вокса, перелетев через зал, сшибла незадачливого гоблина с ног. Костоглот, пискнув, брякнулся на пол, возле него лежала бутылка, и ее содержимое с бульканьем выливалось на каменные плиты.

— Пропал Костоглот, — прошептал привратник. — Наконец статуи добрались до него...

Плут поднялся и поплелся к колыбели. Положив ладонь на гладкий металлический бок младенца, он заглянул в нутро шара через торчавшую из обшивки воронку. Плут взмок от горячего влажного воздуха — капля пота, сорвавшись с кончика носа, соскользнула в железный раструб и упала вниз.

Плут оцепенел. Внутри шара раздалось зловещее громыхание, сопровождаемое щелчками и потрескиванием, — помост затрясся, угрожая развалиться на куски. Плут ждал, что будет дальше. В следующую секунду что-то звякнуло, горизонтальные крепежные брусья, удерживающие пружинный механизм, раскрылись, резко поднявшись вверх. Птичка, выпорхнув из гнезда, пробила стеклянный купол. На пол посыпался град осколков, и младенец исчез в ночном небе.

На секунду воцарилась мертвая тишина.

Затем...

Ослепительная вспышка...

Удар! Бах-бабах!

Сверкнула молния, и прогремел гром, подхваченный неистовым воем внезапно налетевшего вихря. Ураган срывал крыши, валил дома, опрокидывал статуи... Порывом ветра юношу оторвало от пола и швырнуло в дальний конец зала.

Когда пыль улеглась, Плут осторожно встал на ноги. Ошеломленный и испуганный, он смотрел на небо сквозь дыру в стеклянном куполе. Яркое пятно на небе сузилось, но, как ни странно, горело все интенсивнее, будто всасывая в себя весь свет окрест. Постепенно пылающий круг превратился в крошечную яркую звездочку и растаял в непроглядной мгле ночи.

Мрак расползался как чернильное пятно, густой завесой тьмы укутывая небо. Черные тучи низко нависли над Краем: не было видно ни зги. Вскоре на землю упали первые капли дождя. Крупные, тяжелые, они посыпались на Нижний Город, на площадь перед Дворцом Статуй, забарабанили по стеклянному куполу, стекая в зал сквозь разбитые стеклянные панели.

И тут грянул потоп: хляби небесные разверзлись, дождь полил как из ведра, ливень хлестал неистово. Плут побежал прочь в поисках укрытия. У подножия дворца растекалось огромное озеро: вода поглотила упавшие во двор статуи. Если здесь, на суше, творилось невообразимое, каково же было его друзьям на кораблях Библиотечной флотилии? Смогут ли они невредимыми добраться до Дороги через Великую Топь?

— Да помогут вам Земля и Небо! — пробормотал Плут и, шлепая по растекающимся лужам, побрел к дверям. — Да помогут вам Земля и Небо, — повторил он и добавил: — И мне тоже.

Шлак, Когтедер и Стикс. | Оглавление | Битва на мосту из черного дерева.